Вчера в Лефортовском районном суде состоялось первое слушание по моему иску к СИЗО-2 ФСИН России о признании незаконным запрета членам ОНК общаться с иностранными гражданами не владеющими русским языком в данном следственном изоляторе.

Суть моей позиции проста — запрет общения иностранных заключенных, не владеющих русским языком, с членами ОНК — это дискриминация по языковому признаку не основанная на законе: пункт 3, части 1 статьи 16 федерального закона № 76 обязывает сотрудников СИЗО только видеть и слышать разговор заключенных с членами ОНК, а так же статьи 20, части 1 и 2 статьи 24 этого же закона, налагает на членов ОНК обязательства по неразглашению данных предварительного расследования ставшие ему известными при осуществлении своих полномочий и ответственности в случае ее разглашения.  В случае общения на иностранном языке, убедиться в том не был ли нарушен закон, при общении с членами ОНК сотрудники СИЗО всегда могут просмотрев видеозапись с видеорегистратора, который фиксирует беседу, с переводчиком. Но члены ОНК не настаивают на проведении беседы на иностранном языке. Мы готовы воспользоваться услугами переводчика, но его нет (как нам говорят), что является нарушением приказа ФСИН №154 от 17.03.2008г.

Администрация изолятора предоставила свою позицию, в которой сказали что переводчика у них нет, а без него им запретило ФСБ:

Мной было заявлено два ходатайство, которые суд удовлетворил:

• о привлечении в качестве соответчика Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН) РФ, так как именно она, согласно своему же приказу №154 от 17.03.2008г. не ввела в штат следственного изолятора должность переводчика;
• суд запросил у СИЗО-2 «Лефортово» документ, который устанавливает штатную численности начальствующего состава, рабочих и служащих данного изолятора, для того чтобы понять на самом деле в штате нет переводчика или нам врут.

Так же мои коллеги по ОНК (среди них была Анастасия Гарина), посетив 28 мая ФКУ СИЗО-1 (федеральная «Матросская тишина»), узнали у Филипа Дельпаля что после моих жалоб в прокуратуру ему все таки выдали 3 письма на французском в период с 21 по 28 мая. Но есть и ложка дегтя —  в данном СИЗО с 24 мая опять перестало работать ФСИН-письмо.