Посещение СИЗО Лефортово 7 ноября 2018

Самая сложная, на мой взгляд, ситуация складывается с арестованным недавно военным экспертом Владимиром Нееловым.  Он отказался от адвоката по соглашению, которого наняла его супруга и сказал что адвокат по назначению (которого предоставляет государство) его устраивает. Это выглядело подозрительно. После того как я начал рассказывать Владимиру, что государственный адвокат может не всегда стремится отстоять интересы своего подзащитного, наша беседа была прервана. Из-за этого я не успел спросить о причинах такого решения, в частности не оказывалось ли на него давление со стороны следователя или сотрудников СИЗО. В прекращении  беседы я усматриваю давление на членов ОНК и на Владимира Неелова со стороны сотрудников СИЗО-2.

Так же хочу заметить что жалоб от Неелова на условия содержания не поступило.

Тем не менее известны случаи когда адвокат по назначению не защищает своего подзащитного, а присутствует на следственных действиях формально — чтобы суд в последствии не признал, на пример допрос, не допустимым доказательством. Таких адвокатов называют «карманными». (Примеры: дело о задержании террористов ФСБ, дело технолога Хабаровского авиазавода, дело диспетчера сочинского аэропорта Петра Парпулова и другие ) Как правило в подобной ситуации без реальной правовой защиты человек подписывает себе приговор, во время допроса, сам не понимая этого. Ситуация усугубляется тем что человек находясь в изоляции не зная кому верить, не зная своих процессуальных прав может поверить обещаниям следователя о условном сроке, которые так и остаются обещаниями, или поддаться угрозам, на пример о долгом тюремном заключении.

Другой заключенный СИЗО Лефортово Алексей Петрович Темирёв рассказал что 1 ноября во время приема душа ему опять стало плохо из-за высокой для него температуры воды. Начала кружиться голова, состояние было близкое к потери сознания. Напомню что температура воды регулируется, не самим заключенным, а сотрудником. При этом заключенные заводятся в кабины для мытья, которые закрываются на дверь. Дверь у данной кабины такая же как у камер данного СИЗО: с замком и глазком, но без откидывающегося окошка. В течении 5 минут Алексей Петрович стучался в дверь чтобы сообщить сотруднику СИЗО о том что ему стало плохо. После инцидента Темирёва осмотрел врач и дал необходимые лекарства.

Так же Темирев не выходит на прогулку уже в течении двух недель потому что при подъеме в прогулочные дворики у него начинает «печь в районе сердца», а так же болит грыжа во время ходьбы.

Но есть у Алексея Петровича и хорошие новости — 2 недели назад его перевели в новую камеру и поменяли соседа. Прошлый сосед по камере, с которым Темиёв прожил около полутора месяцев был конфликтный, много курил из-за чего у Темирёва обострялась астма.

Карине Цуркан не дошло, по ее подсчетам, более 15 писем маме. Телеграммы идут по 25 дней. Так же не дошла телеграмма, которую она отправляла на день рождения сыну с поздравлениями. Из-за этого она очень расстроилась.

Так же Карина Валерьевна рассказала что очень устает от своей соседки по камере, с которой живет около 3 месяцев. У них разный ритм жизни: соседка по 18 часов смотрит телевизор, в том числе и ночью и часто молится (в том числе и ночью), что создает определенный дискомфорт. Но никакой неприязни между ними нет. Из за сложившейся ситуации Карина Валерьевна не может читать книги и нормально высыпаться. Карина Цуркан дважды писала заявление на имя начальника СИЗО-2 ФСИН России с просьбой перевести ее на одиночное содержание, но ответов на данные заявления так и не получила.

 

Site Footer

Sliding Sidebar