Запрет общения с Фруде Бергом и фотофиксации санузлов в камерах СИЗО Лефортово

Вчера в очередной раз посетил СИЗО федерального подчинения «Лефортово». Изначально в ходе этого визита планировалось, в соответствии с новыми поправками в 76-й Федеральный закон сфотографировать санузлы в камерах и  побеседовать с иностранным гражданином Фруде Бергом. О самом визите и его целях мной юыл уведомлен ФСИН 24 июля, и на следующий день, во время визита я уведомил администрацию СИЗО (почти за 2 недели).

Нужно сказать что первая попытка пообщаться с Фруде Бергом в СИЗО Лефортово была еще 1 февраля этого года. Тогда и в последующие разы нам отказывали в разговоре с Бергом ссылаясь на то что сопровождающие нас сотрудники не владеют английским языком и не могут понимать о чем члены ОНК разговаривают с иностранным гражданином. Беседу откладывали и обещали пригласить переводчика из ФСИН. После долгих разговоров, убеждений и переносов удалось договориться о том что переводчик будет 20 февраля.

Вот запись обещаний:

Но и 20 февраля начальник СИЗО Лефортово Ромашин А. А. отказал нам в общении с Бергом, потому что все сотрудники ФСИН владеющие английским уехали на какое-то международное мероприятие. Нам было дано обещание что как только появится возможность — переводчика пригласят и встречу организуют.

Нужно отметить что никакой нормативно правовой акт не обязывает членов ОНК общаться с иностранными заключенными через переводчика. Даже в 76-ФЗ , регламентирующем наши полномочия сказано: «беседовать с подозреваемыми и (или) обвиняемыми, содержащимися под стражей, … в условиях, позволяющих представителю администрации соответствующего места принудительного содержания видеть их и слышать …»(п. 3 ч.1 ст. 16), кроме того частью 2 статьи 24 (того же ФЗ) прямо предусмотрена уголовная ответственность за разглашение данных предварительного следствия ставших известными члену ОНК при осуществлении своих полномочий.

О попытках поговорить с Бергом даже пошли байки:

В результате не смотря на заблаговременное уведомление переводчик так и не был предоставлен, о чем нами был составлен акт.

Фиксировать отсутствие приватности санузлов в камерах нам тоже запретили, не смотря на вступившие в силу поправки. Теперь пункт 7 части 1 статьи 16 76-го федерального закона, закрепляют за членами ОНК право на осуществление кино-, фото- и видеосъемки в целях фиксации нарушения прав лиц находящихся в местах принудительного содержания. Начальник СИЗО «Лефортово» Ромашин А. А. истолковал данное положение закона следующим образом: в законе сказано что члены ОНК вправе фиксировать нарушения прав лиц находящихся в местах принудительного содержания, но у нас нарушений нет, поэтому и фотографировать нельзя. Мой довод о том что отсутствие приватности санузла в камере — нарушение, согласно позиции ЕСПЧ по делу «Шафрански против Польши» (Szafrański v. Poland, жалоба N 17249/12) от 15 декабря 2015 года (отрывок на русском), Ромашина не убедил.

В такой аргументации прекрасно всё, а именно:

  1. оказывается администрация самого сизо решает что является нарушением, а что нет
  2. решения в отношении других государств, в России не применимы (хотя в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 21
    «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» Верховный суд прямо указывает на необходимость учитывать позиции ЕСПЧ, изложенные в решениях в отношении других стран)

Данные ограничения прав членов ОНК, со стороны администрации СИЗО «Лефортово», будут обжалованы мной в судебном порядке.

Кроме этого я очередной раз посетил Антонину Зимину.

Она рассказала что уже 4 дня ничего не есть потому что нет аппетита, только пьет воду и кофе. Антонина рассказала что следователь отказал в допуске в дело, для ее защиты, адвоката Ивана Павлова. Заявление на имя следователя ФСБ она подала в прошлый понедельник.  Он мотивировал отказ тем что у Антонины уже есть адвокат по соглашению. Так же Антонина просила у следователя разрешение на встречу со священником, но в этом ей тоже было отказано. Она выглядела подавленно, а когда рассказывала о запрете на встречу со священником заплакала. Антонине нашли соседку и теперь она в другой камере с другой женщиной. Но Антонина написала заявление с просьбой переселить её обратно в одиночную камеру, при этом никаких жалоб на новую соседку не было, видимо так просто одной комфортнее.

Создается впечатление что Зимину специально выбивают из колеи и пытаются сломать в таких условиях без священника и адвоката которому она доверяет.

UPD. 08.08.18 примерно в 12 часов дня мне позвонил отец Антонины Зиминой и сообщил что в квартире с Москве, где проживает он и супруг Антонины Константин Антонец сегодня утром прошел обыск, так же обыск проходит в офисе, где работает супруг Антонины. Так же её отец рассказал что письма от Антонины до них не доходят.

Леонид Пархоменко в этот раз смог рассказать больше информации о себе и условиях содержания в СИЗО. Он по прежнему держит голодовку, сказал что находясь в СИЗО на протяжении 20 месяцев потерял 40 килограмм. Рассказал о том что 17 ноября он был переведен в застуженную камеру, в которой не работало отопление и было открыто окно. В ней с его слов он находился 3 дня и был переведен в другую камеру только после жалобы начальнику СИЗО. Так же он обратил внимание на задержку корреспонденции и не выдачу в установленном законом срок актов об изъятии писем не прошедших цензуру, не выдачи описи при выдаче ему посылок. Беседа была прервана сотрудником СИЗО Лефортово Ивановым Н. В. из-за того что Пархоменко начал рассказывать о своей семье: заболеваниях жены и детей.

Site Footer

Sliding Sidebar